Этот эпизод из жизни Рейнолдса, напрямую касающийся Пуссена, стал одним из сюжетов в романе Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» (1945), причем первая книга романа своим заглавием имеет именно эту латинскую фразу. Примечательно, что знаменитый английский писатель со всей очевидностью опирается на блестящее исследование Эрвина Панофского, посвященное этому сюжету («Et in Arcadia Ego: Пуссен и элегическая традиция» [1936]), которое начинается с изложения именно этой истории из биографии Рейнолдса.Итак, кто же это «Я» в Аркадии?Но прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо сказать, что есть Аркадия в представлении людей европейской культуры?Аркадия географическая это вполне конкретное место – горная область в центральной части Пелопоннеса.Обратите внимание В античности обитатели Аркадии жили довольно изолированно, занимались скотоводством и в большинстве своем были пастухами. Для древнегреческих и римских поэтов эта область ассоциировалась с безмятежной жизнью пастухов («аркадские пастухи»). Так о ней говорят Феокрит и Вергилий. С тех пор Аркадия стала символом жизни в согласии с природой, спокойной и умиротворенной, одним словом, земного рая. У человека зрелого воспоминания о юности, о родных местах, если он их когда-то покинул, часто ассоциируются с «жизнью в Аркадии», то есть, вызывает ностальгические переживания.Во времена Пуссена идея воссоздания утраченного земного рая была популярной. В Риме, где Пуссен, в конце концов, обосновался, и где он был похоронен (надгробие ему установил Франсуа-Рене де Шатобриан; на нем он воспроизвел «Аркадских пастухов» вместе со знаменитой надписью), в аристократических кругах культивировались аркадские пасторальные идеи и даже образ жизни, а позже была учреждена академия Аркадия (ее члены, главным образом, аристократы, именовали себя «пастухами», а свои дворцы, в которых они вели дискуссии и разыгрывали пасторальные представления, «хижинами»).Н. Пуссен. АвтопортретПри этом культивировался образ Аркадии – как античного рая, тот образ, который дошел до нас в опоэтизированном виде у Вергилия, и только – настаивает крупнейший историк искусства Э. Панофский – у него.
Источник:
